Человек и Змея (L'Homme et la Couleuvre)

"Человек и Змея".
Художник Гранвиль.
Тур. 1897 г.

"Человек и Змея".
Рисунок. XIX в.

"Человек и Змея".
Художник Ж. Давид.
Париж. XIX в.

"Человек и Змея".
Рисунок. XIX в.

"Человек и Змея".
Художник Г. Доре.
XIX в.

Раз Человек Змею увидел.
«Ах, гадина! — сказал он. — Ну, постой!
Чтоб никого ты больше не обидел,
По чести я разделаюсь с тобой».
И после этих слов творенье злое
(Змея, не человек, хоть толкование иное
Легко возможно допустить),
Змея дала себя схватить:
В мешок положена, завязана потуже
И к казни злой присуждена к тому же.
За дело ли? — вопрос. Но, чтобы оправдаться,
Счел нужным Человек сказать такую речь:
«Не смея даже колебаться,
Я должен жизнь твою на пользу всем пресечь.
Ты — символ всех неблагодарных,
Всех подлых, злобных и коварных!
Умри ж!» Змея ему в ответ:
«Когда бы люди осуждали
Неблагодарных, то едва ли
Из них самих увидел бы кто свет.
Во имя правды, пользы, чести,
Потехи ради иль из мести
Тобою я осуждена
На смерть — и умереть должна;
Но перед смертью откровенно
Скажу тебе: из века в век
Неблагодарным неизменно
Не змеи были — человек!»
Смутился Человек от этих резких слов
И отвечал Змее: «Хоть речь твоя лукава
И хоть казнить тебя принадлежит мне право,
Но доказать тебе готов
Я ложь твою. Пусть нас другой рассудит:
Как скажет, так оно и будет!»
Корова тут случилась на пути;
Зовет ее он подойти
И весь свой разговор от слова и до слова
Передает. «Не стоило и звать меня
Для этих пустяков! — ответила Корова. —
Скрывать тут нечего: вполне права Змея.
Я, например? Из года в год подряд
Семью хозяина питала.
Сыр, масло, молоко, своих телят —
Все ей одной я отдавала;
Поправила здоровье самому,
Когда он ослабел с годами;
Он набивал свою суму
Моими только лишь трудами.
Но вот пришли преклонные года,
Я жизни и сама не рада;
Взгляни, загнал меня куда
Хозяин. Вот его награда!..
Травы нет и следа; чтоб не могла гулять,
Меня решил он привязать.
Понятно, будь моим хозяином Змея,
Не знала б в старости такой обиды я.
Прощайте! Я свое вам высказала мненье».
Смутился Человек и говорит Змее:
«Корова не в своем уме.
Вот Бык нам разрешит сомненье!»
«Пусть Бык!» — Змея в ответ, и позвали Быка.
Бык подошел; склонив рога,
Суть дела выслушал и медленно ответил:
«Неблагодарностью давно себя отметил
Род человеческий. Нам послано в удел
Свой век влачить в труде, заботе;
С утра и до ночи в работе,
Не знаем часа мы без дел.
И что ж? В награду нам всегда одни удары!
Когда же делались мы стары,
Чтоб умолить своих богов,
Нас резали без дальних слов!
Так Бык сказал. И, негодуя,
В досаде Человек вскричал:
«Пусть замолчит тупой нахал,
Его судьею не беру я!
Пусть Дерево рассудит нас».
Змея сказала: «В добрый час!»
Но Дерево, что сказано уж было,
Лишь только снова подтвердило.
«Я,— молвило оно, — от солнечных лучей,
От ветра и дождя убежищем служило;
Все любовалися красой моих ветвей,
И круглый год я пользу приносило;
Весною я — украшено цветами,
А осенью — отягчено плодами;
Я летом тень даю, зимой бы согревало;
Когда б без топора меня лишь подрезать,
Я б вновь на пользу вырастало.
Но грубый Человек не хочет рассуждать:
За наши все благодеянья
Он рубит нас без состраданья!»
Тут Человек, озлобленный без меры
Глубокой правдой резких слов,
Воскликнул: «Все они глупцы и лицемеры!
Я слишком добр, что слушал болтунов!»
И тотчас же мешком о стену так хватил,
Что голову Змее разбил.

Так все вельможи поступают:
Им правда колет глаз. Они воображают,
Что все: и небо, и земля,
И люди созданы для них и короля.
И если кто заметит им не так,
Тот негодяй или дурак.
Согласен я. Но как же поступать?
Коль говорить у вас желанье,
То надо говорить на расстоянье,
А еще лучше — помолчать.

Перевод А. Зарина.