|
Крестьянин с Дуная (Le Paysan du Danube)
 "Крестьянин с Дуная". Художник Г. Доре. XIX в.
|
 "Крестьянин с Дуная". Художник де Вимар. Тур. 1897 г.
|
 "Крестьянин с Дуная". Художник Гранвиль. Тур. 1897 г.
|
 "Крестьянин с Дуная". Художник Ж. Давид. Париж. XIX в.
|
 "Крестьянин с Дуная". Художник де Вимар. Тур. 1897 г.
|
Нельзя людей по внешности судить — Совет хороший, хоть не новый; Пример Мышонка может послужить Теперь моим речам основой. Для подтверждения того ж могу я взять Сократа-добряка, Эзопа и с Дуная Простого Мужика. Тех двух должны вы знать. А третьего, изображая, Аврелий Марк так описал: С густою бородой, с густыми волосами, Медведя он напоминал; С глазами вкось под хмурыми бровями, С отвислыми и толстыми губами, Одет он в козью шкуру был, Имел суровый вид и дикий, Но у себя на родине он слыл За умницу. И в Рим великий С Дуная послан был в сенат От городов как депутат. В то время не было на свете уголка, Куда бы жадный Рим не выслал легионы И где б его железная рука Не диктовала бы законы. И вот что произнес, от гнева весь пылая, В сенате депутат с Дуная. «Сенат и римляне! Взываю я к богам: Пусть мне пошлют они свое благословенье, Пусть в сердце вложат вдохновенье, И силу придадут моим словам. Бессмертные, они судьбами правят И — горе тем, кого они оставят! Мы за свои грехи подверглися напасти И стонем все под игом римской власти. Не доблестям обязан гордый Рим Своим величием и славой: Победный меч его кровавый Бессмертными руководим; То боги, за грехи карая, шлют нам беды, Даруя римлянам победы. Не бойтесь, римляне, победы час пробьет! Смягчим сердца богов мы стоном и слезами, И Небо сжалится над нами: На нашу сторону победа перейдет. Ужасен будет гнев богов, И станут римляне рабами у рабов. Чем лучше вы других, чтоб властвовать над нами? Что право вам дает, чтоб миром управлять, Чтоб ужасом войны все земли наполнять, Свободных делая рабами?.. Мы жили в тишине, тревог и бед не зная; В трудах спокойно жизнь текла, Как волны светлые Дуная. Но ваша жадность нас нашла! Чему, когда вы покорили Германцев, их вы научили? Они храбры, ловки, сильны. Ах, если бы у них была и жадность ваша, Они бы всем владеть должны, Была иной бы участь наша!.. В них нет жестокости, с которой власть свою Над нами претор проявляет; Нет жадности, с какой страну Он грабежами истощает. О, Рим! Вся роскошь ваших алтарей Богам бессмертным оскорбленье. Кругом лишь ужасы, мученья, Проклятья, стоны, звон цепей. В сердцах у римлян нет пощады! И от богов не будет им награды! Сенат и римляне! Я вас пришел молить: Возьмите прочь от нас людей, что вы прислали! Их жадность мы не можем утолить, Что можно взять, они от нас все взяли, И больше требуют. Мы все истомлены, Бросаем города, в горах спасенья ищем; Как дикие живем, без крова и без пищи; Дрожим за жизнь свою, за честь своей жены. Возьмите их от нас! В минуту нетерпенья Над ними грянет гром отмщенья... Пороки и разврат они несут с собой, Ленивы, скупы и лукавы. Что будет с бедною моей страной, Когда привьются в ней их нравы?!. Придя к вам в Рим, я только увидал, Как жадности и лжи у вас здесь много: Коль мало ты судье здесь приношенье дал, Так к правде для тебя потеряна дорога. Сенат и римляне! Я знаю, речь моя Вам не покажется по нраву... Я кончил. И готов к тяжелой смерти я: Ее я заслужил по праву!» И он склонился ниц, готовый смерть принять. Но в изумленье все средь резких слов правдивых, И отклик он нашел от судей справедливых: Его велят поднять, В награду делают патрицием, сменяют Негодных преторов и в посрамленье им, Речь записать постановляют, Как образец ораторам другим. Но речь лишь образцом осталась: В сенате более такой не раздавалось.
Перевод А. Зарина. |
Сюжет басни заимствован из сочинения испанского поэта Гвевары, появившегося во французском переводе в 1575 году: тот же сюжет в сочинении французского писателя Франсуа Кассандра «Историческая параллель». В сочинениях императора Марка Аврелия нет ничего о крестьянине с берегов Дуная, Ж. де Лафонтен принял за правду вымысел Гвевары.
|
|
История, поведанная Лафонтеном, потрясает сюжетом, словами, которые автор вложил в уста главного героя.
«Нельзя людей по внешности судить», - начинает Лафонтен. И, действительно, перед нами предстает колоритная личность «с густою бородой, с густыми волосами..., с глазами вкось под хмурыми бровями, с отвислыми и толстыми губами». Человек, напоминающий медведя, одетый в козью шкуру, имеющий дикий суровый вид, на родине своей «он слыл за умницу и в Рим великий с Дуная послан был в Сенат от городов как депутат». Перед нами предсказуемый сюжет, как неотесанный мужлан попал в высший свет Римской империи, но… События развиваются не по ожидаемому сценарию. С удивлением, постепенно переходящим в искреннее восхищение, читателю представляется потрясающая картина. На глазах дремучий медведь становится Человеком, красноречивым оратором, пламенным обличителем, героем, беззаветно преданным родине, своему народу, настоящим мужчиной, который, приблизившись к опасной черте, презирает смерть.
«И вот что произнес, от гнева весь пылая, в сенате депутат с Дуная». Крестьянин обращается к богам за благословением, оно придаст вдохновение. Он с горечью рассказывает, как стонет его народ под игом римской власти. Но тут же гневно обращается к обидчикам: «Победы час пробьет…Ужасен будет гнев богов, и станут римляне рабами у рабов. Чем лучше вы других?» Он с трепетом говорит о своем народе, чья жизнь в трудах спокойно протекала, но «ваша жадность нас нашла». «Кругом лишь ужасы, мученья, проклятья, стоны, звон цепей». Депутат с Дуная пришел просить Сенат и римлян: «Возьмите прочь от нас людей, что вы прислали. Их жадность мы не можем утолить», «пороки и разврат они несут с собой, ленивы, скупы и лукавы… Что будет с бедною моей страной, когда привьются в ней их нравы?»
Крестьянин обличает: «Придя к вам в Рим, я только увидал, как жадности и лжи у вас здесь много… без приношения судье, дорогу к правде не найти».
Последние слова он произносит громко и с достоинством: «Я кончил. И готов к тяжелой смерти я: ее я заслужил по праву». Он послушно склонил голову, готовый к страшному концу.
Его слова привели присутствующих в полное оцепенение. Все потрясены до глубины души. Крестьянина «велят поднять, в награду делают патрицием». «Речь записать постановляют как образец ораторства другим».
Лафонтен лукаво подмечает: «В сенате более такой не раздавалось». |
 Иллюстрация к басне Лягушка и Вол |  Иллюстрация к басне Лягушка и Вол |  Мельник, его Сын и Осел (Г. Доре) |
|
|
|