Шалун великий, Ученик, На берегу пруда резвяся, оступился, И в воду опустясь, ужасный поднял крик. По счастию, за сук он ивы ухватился, Которая шатром Нагнула ветви над прудом. На крик Ученика пришел его Учитель, Престрогий человек и славный сочинитель. «Ах, долго ли тебе во зло употреблять Мое примерное терпенье?! — Воскликнул педагог. — Не должно ль наказать Тебя за шалости, дурное поведенье? Несчастные отец и мать! жалею вас! Ну как пойдешь ты мокрый в класс? Не станут ли тебе товарищи смеяться?.. Чем здесь в пруду купаться, Учил бы лучше ты урок. Забыл ты, негодяй, мои все приказанья; Забыл, что резвость есть порок! Достоин ты, весьма достоин наказанья; И, ergo, надобно теперь тебя посечь». Однако же педант не кончил этим речь, Он в ней употребил все тропы и фигуры И декламировал, забывшись до того, Что бедный ученик его, Который боязлив и слаб был от натуры, Лишился вовсе чувств, как ключ пошел на дно.
Без разума ничто учение одно. Не лучше ль мне поторопиться Помочь тому, кто впал от шалости в беду? За это ж с ним браниться И после время я найду.
Перевод Измайлова. |